13 января в актовом зале Посольства РФ в Испании состоялось выступление женского хора под управлением Хосе де Фелипе.
Организатором благотворительного концерта стали российское Посольство и Международная ассоциация граждан искусства (МАГИ) при поддержке российского Центра науки и культуры.
Хосе де Фелипе Арнаис - выдающийся хоровой дирижер и педагог вокала, организатор ряда известнейших хоров. В рамках перекрестного года «Россия-Испания» в знак признательности стране, в которой он родился и стал известным музыкантом, он подготовил со своим хором «Белые голоса ХДФ» программу русской хоровой музыки, которая и была исполнена на сцене российского Посольства в рамках традиционного празднования Старого Нового Года.
Концерт прошел с огромным успехом. Впрочем, это нисколько не удивительно - тонкий вкус, страстность и влюбленность в свою профессию присутствовали как в исполнении, так и в презентации каждого хорового произведения под управлением Маэстро, а его влюбленность в пение вообще и в русскую музыку в особенности не могли не передаться публике. Дон Хосе не только дирижировал, но и рассказывал с юмором и нескрываемым благоговением об исполняемых хором произведениях из русского оперного, литургического и фольклорного репертуара. А во время исполнения народной песни «Веники» этот известнейший хоровой дирижер, седовласый русский испанец, взял в руки настоящий веник и с заразительным энтузиазмом дирижировал хором, чем окончательно покорил публику. «Веники» завершали программу концерта, но зрители не отпустили хор со сцены, вынудив его исполнить несколько номеров на «бис».
Вместе с маэстро, занявшим место за роялем, оживленный зал воодушевленно спел отечественный новогодний хит «В лесу родилась елочка». Приятно было наблюдать, как зрители не хотели отпускать со сцены выступающих, как дружно и искренне весь зал пел вместе с хором детскую песню.
В этот незабываемый вечер в первой части концерта - торжественной и эмоционально сдержанной - состоялась премьера «Меланхолической серенады» П. Чайковского на слова Михаила Садовского. Автором аранжировки этого произведения для скрипки и женского хора стал сам Хосе де Филипе, а соло на скрипке исполнила его дочь Мирен. Как доверительно рассказал Маэстро со сцены, «ей однажды приснилось, что она исполняет «Серенаду», а отец дирижирует хором. Пришлось сделать аранжировку, чтобы сон дочери стал реальностью»...
От имени всех зрителей, присутствовавших на этом незабываемом концерте, благодарим Маэстро и участниц его хора за прекрасное выступление.

Наша справка
Хосе де Фелипе Арнаис (Хосе Петрович Филиппе) родился в Москве в 1940 году в испанской семье, покинувшей родину из-за гражданской войны.
Окончив Московскую государственную консерваторию им. П.И. Чайковского по специальности хорового дирижера, свою профессиональную деятельность он начал в СССР, где на протяжении 22-х лет являлся дирижером ряда известных коллективов (хора Ансамбля им. Локтева, Детского хора РТВ, хора Советской Армии). Преподавал хоровое дирижирование в Академии музыки им. Гнесиных в Москве. Обладатель премий престижных хоровых конкурсов, руководимые им коллективы выступали с концертами по всему миру.
В 1979 году семья музыканта вернулась в Испанию, где он продолжил заниматься любимым делом. Хосе де Фелипе - профессор, декан хорового факультета Мадридской консерватории, являлся руководителем хорового отделения и ректором музыкальной академии Падре Антонио Солер в Эскориале, главным хормейстером и художественным руководителем ряда хоровых коллективов, с которыми выступал с ведущими симфоническими оркестрами мира.
Хосе де Фелипе живет в поселке Моралсарсаль под Мадридом. После выхода на пенсию в 2009 году он основал женский камерный хор «Белые голоса». Он также является художественным руководителем и дирижером Большого детского хора, в котором поют свыше 150 школьников. В декабре 2011 года этот коллектив участвовал в концерте в Театре Монументаль в Мадриде, а в июне прошлого года Хосе де Фелипе поставил для хора детскую оперу «Брундибар» Ганса Краса, премьера которой состоялась в Эскориале.

Филипп Хосе Фармер

Гнев Рыжего Орка

Посвящается доктору Э.Джеймсу Джаннини, члену Американской ассоциации психиатров, профессору психиатрии в Университете штата Огайо, консультировавшему меня при написании этого романа. В 1977 году доктор Джаннини работал штатным психиатром в Йейле, где к нему и пришла идея терапии, которая в этой книге называется «многоярусной». Эта идея получила развитиес 1978 года, когда доктор начал заниматься частной практикой в Янгстауне, штат Огайо. В письме от 28 декабря 1978 года он сообщает мне, что применяет новый метод психотерапии для лечения неблагополучных подростков. Этот метод основан на моем научно-фантастическом пятитомном цикле «Многоярусный мир» Пациенты-добровольцы, прочтя эту серию, выбирают себе персонаж или несколько персонажей, отождествляют себя с ними и стараются, образно говоря, ими стать. Цели и методы такой терапии и явились предметом этой книги. В настоящее время доктор Джаннини и его коллеги готовят к публикации отчет, где та же терапия и ее результаты будут описаны с профессиональной точки зрения. Веллингтоновский медицинский центр, Бельмонт Сити, графство Тари, а также все люди и события в романе являются вымышленными. Приношу благодарность Дэвиду Мак-Клинтоку из Уоррена, штат Огайо, за предоставленные им сведения по району Янгстауна.

Джим Гримсон никогда не намеревался съесть яйца своего отца.

Ему и не снилось, что он станет любовником двадцати своих сестер. Он не мог предвидеть, что однажды, летя на белом «Скакуне», спасет свою мать от заточения и гибели.

Как мог он, которому в октябре 1979-го было всего семнадцать, знать, что сотворит вселенную, насчитывающую с виду десять миллиардов лет?

Хотя отец постоянно обзывал его тупицей и учителя, видимо, придерживались того же мнения, Джим был настоящий книгочей. И знал современную теорию о том, как будто бы возникла Вселенная. Сперва, еще до начала времен, существовало одно только первичное яйцо. За его пределами не было ничего, даже космоса. Вся будущая Вселенная, созвездия, галактики и так далее - все это помещалось в сфере размером с глазное яблоко. И эта сфера до того перегрелась и набухла, что наконец лопнула. Это называют Большой Взрыв. Много эпох спустя разлетевшая материя превратилась в звезды, планеты и в жизнь на Земле.

Эта теория ЛЖЕТ, ЛЖЕТ, ЛЖЕТ!

Не только материю можно подвергнуть предельному нагреву и сжатию.

Боже ж ты мой! Меньше чем месяц тому назад Джим неохотно пришел в психиатрическое отделение Веллингтоновской больницы Бельмонт-Сити, графство Тари, штат Огайо. И стал, помимо всего прочего, властителем в нескольких вселенных, странником во многих и рабом в одной.

Сейчас он вернулся назад на родную Землю, в свою больницу. Леденея от горя, сгорая от гнева, он шатал взад-вперед по запертой палате.

Психиатр Джима, доктор Порсена, говорит, что путешествия Джима в иные миры происходят лишь в воображении, хотя это не значит, что они нереальны. Мысли - это не призраки. Они существуют. Стало быть, они реальны.

Сам Джим знал, что все пережитое им в карманных вселенных столь же реально, как та боль, которую он испытал не так давно, треснув кулаком о стену своей спальни. И разве его исполосованной в кровь спины недостаточно, чтобы изгнать все сомнения, которые может вызвать его рассказ? Да где там - доктор Порсена у них ученый, рационалист, реалист, и все загадочные явления найдут у него непогрешимо логическое объяснение.

Джим вообще-то любил доктора. Но сейчас он его ненавидел.

Все другие пациенты, - сказал доктор Порсена, - уже перепробовали различные методы терапии. И эти методы им не помогли, хотя частично это можно приписать враждебному отношению данных больных к психотерапии любого вида.

Как гласит древняя китайская пословица, - сказал Джим Гримсон, -

«надо быть чокнутым, чтобы обратиться к психиатру». А еще в Поднебесной Империи говорят: «Шиза - это вовсе не то, что тебе приглюковалось». Л.Роберт Порсена, доктор медицины, дипломированный психиатр, заведующий психиатрическим отделением Веллингтоновской больницы, слегка улыбнулся. Думает, наверно: еще один умник на мою голову. Эти цитаты со стенки в туалете я сто раз уже слышал. Тоже мне, «Поднебесная Империя». Выпендривается, хочет показать мне, что он не просто очередной темный, прыщавый, обкуренный, ушибленный рок-музыкой сопляк, который слетел с катушек.

А может быть, доктор ничего такого не думает. Трудно сказать, что происходит за этим красивым лицом - вылитый бы бюст Юлия Цезаря, если бы не черные, как у Фу Манчу, усы и не подстриженные по моде, точно лакированные волосы. Доктор все время улыбается. Его яркие синие глаза напомнили Джиму песню Болванщика из книжки Кэрролла про Алису:

Ты мигаешь, Филин мой! Я не знаю, что с тобой! Высоко же ты над нами, как поднос под небесами! <Л.Кэрролл. «Приключения Алисы в стране чудес». Пер. Н.Демуровой. (Примеч. ред.)>

Подростки, лечившиеся у доктора Порсены, говорили, что он шаман, вроде чудотворца, первоклассный медик, владеющий магией и управляющий духами.

Доктор начал что-то говорить, но его прервал селектор на столе.

Порсена нажал клавишу и сказал:

Винни, я же просил - никаких звонков.

Но у Винни, красивой чернокожей секретарши, сидевшей за стеной, очевидно, было что-то срочное.

Извини, Джим, - сказал доктор. - Это займет не больше минуты.

Джим почти не прислушивался к разговору - он смотрел в окно.

Психиатрическое отделение и кабинет Порсены помещались на третьем этаже. Окно, как и все окна здесь, загораживала крепкая решетка. Сквозь просветы между домами Джим видел здания на набережной - а за ними река Тари, которая милей южнее впадает в реку Махонинг.

А вон шпили св. Гробиана и св. Стефана. Может быть мать побывала сегодня на ранней мессе. Теперь это единственное время, когда она может зайти в церковь - ведь она работает на двух работах, частично из-за него, Джима. Пожар уничтожил все, кроме дедова портрета, который вынесли из дома вместе с Джимом. Родители переехали в относительно дешевую меблированную квартиру за несколько кварталов от старого дома. Слишком близко к венгерской колонии на вкус Эрика Гримсона. Такая неблагодарность как раз в характере отца. Родственники Евы - а фактически вся мадьярская община - собрали деньги, чтобы помочь их семье в бедственном положении. Устроили лотерею и собрали. Это было здорово- ведь благотворительные пожертвования стали редкостью в последние годы из-за экономического кризиса; в районе Янгстауна. Но родные Евы, ее друзья и ее церковь - они выстояли.

Хотя Ева и стала наполовину отверженной из-за своего замужества, она остается своей, венгеркой. И теперь, когда она в беде, ей представился случай осознать свою ошибку и должным образом покаяться.

В свое время у Гримсонов не хватило средств на страховой полис, который теперь мог бы покрыть все убытки, связанные с ущербом собственности или ненадежностью фундамента. Страховка от пожара имеется, но в ней не предусмотрена выплата, если пожар произошел по Божьей воле. Окончательного решения еще не вынесли.

Эрик Гримсон не мог бы позволить себе адвоката, но один из Евиных кузенов, юрист, взялся вести это дело. Если выиграет, то получит десять процентов от выплаченной страховки, а если проиграет, то ничего не получит. Своим временем он жертвует исключительно из клановой солидарности и потому, что ему жалко двоюродную сестру. То, что она вышла не за мадьяра, который к тому же нищий, лодырь и атеист, хотя и считается протестантом, само по себе уже скверно. Но потерять дом, все имущество и вдобавок иметь сына-психа - это уж слишком. Для адвоката у него доброе сердце.

Михаил Садовский

Этим нескольким строкам на рукописи предшествовала длинная история. Вот она. В конце 1960-х в знаменитом Ансамбле песни и пляски Дворца пионеров и школьников на Ленинских горах появился новый художественный руководитель — Виктор Сергеевич Попов. Еще не знаменитый, не заслуженный и не народный, не профессор — это все пришло потом. Вскоре в коллективе появился и новый главный хормейстер — Хосе Фелипе, Хосе Петрович, как звали его на русский лад коллеги и хористы. Оказалось, что мы с ним живем совсем рядом, а это в больших городах очень сближает людей, география — великая вещь!

Часто после репетиций, на которых я бывал как автор, мы шли Мичуринским проспектом к Новому цирку мимо Музыкального театра Натальи Сац с вечно сияющей синей птицей на крыше, у Ломоносовского проспекта останавливались, еще не наговорившись, потом… отсюда нам было ровно пять минут до своего дома каждому.
Хосе был сыном политэмигрантов 1930-х годов. Родителей его приговорили к смертной казни при Франко, они бежали, сын родился перед самой войной, потом учился в Москве в ЦМШ при Московской консерватории, окончил Московскую консерваторию по кафедре хорового дирижирования у Александра Борисовича Хазанова, хормейстера Большого театра, и профессора Владислава Геннадиевича Соколова, художественного руководителя знаменитого Детского хора Института художественного воспитания при Академии педагогических наук, а проще хора Соколова. И вот через несколько лет после завершения образования Хосе появился в ансамбле…
Начало 1970-х — золотые годы ансамбля, получившего к тому времени имя бывшего руководителя В.С. Локтева: Ансамбль имени Локтева. Собрались там волей судьбы замечательные педагоги и руководители: Алексей Сергеевич Ильин — художественный руководитель и дирижер оркестра, Елена Романовна Россе — главный балетмейстер и Хосе Фелипе — главный хормейстер. Шли поиски нового репертуара, новые постановки, каждая музыкальная часть ансамбля показывала свои сольные работы во время концертов, а для этого нужен был новый репертуар, не только пионерские песни, как было прежде.
Хосе, выросший на русской культуре, конечно, показал в прекрасном исполнении и произведения богатейшей русской хоровой классики и русские народные песни, но ему хотелось исполнить и свои родные, испанские произведения. Родители его воспитали двуязычным человеком. И он с детства знал, что должен рано или поздно вернуться на родину — так его воспитывали родители. Что и произошло через полтора года после смерти Франко в 1975 году, когда дорога была открыта. Сначала в Испанию уехали родители, а потом и он сам…
Хосе попросил меня сделать переводы. Одной из первых была песня Boga, boga. Это песня моряков: «Греби, греби! Земля, прощай! Баркас уже готов. Край любимый, родимый край…» Потом появилась Soy de Mieres — «Я из Мьерес». Успех этих номеров был оглушительный — слушатели всегда просили их повторить.
Я влюбился в эти песни и просил Хосе: «Давай сделаем еще!» Испания страна не хоровая, но народные песни ее с таким юмором, такие мелодичные, с такими пряными ритмами, с такими яркими, но сдержанными чувствами! А в обработке маэстро Хосе для хора стали еще более ароматными и привлекательными. Жемчужинки!
Постепенно складывался сборник, времени не хватало. Семья Хосе жила трудно, приходилось подрабатывать. Он, например, на московском телевидении вел уроки испанского языка, платили гроши, его дети болели все время из-за московского климата. Но все же сборник сложился и…
Издательство приняло его с удовольствием, поставило в план и уже готовило к выпуску. Но в это время вместо Ольги Осиповны Очаковской, редактора с большим стажем и отменным вкусом, назначили комсомольского кадра. Нет, фамилии у него не было, как и лица, как и вкуса, и совести.
План изданий редакции немедленно перекроили, сборник из плана немедленно выкинули, да он и физически исчез. Отвергнутую рукопись не вернули. Хорошие времена были: сусловско-брежневские.
В 1979 году Хосе уехал в Испанию.
Талант, конечно, заметен всюду, поскольку это подарок от Б-га живущим на земле. Хорошо, если окружающие, заметив талант, помогают ему раскрыться и служить для общего блага, а не угнетают его и не превращают в лагерную пыль. Хосе де Фелипе Арнаис, энтузиаст и фанатик хорового дела, стал своеобразным катализатором в испанской столице. Через несколько лет после его приезда в Мадриде, где был всего один хор, возникло уже более полусотни. Он был приглашен в Национальный хор Испании и стал его руководителем, был профессором и заведовал кафедрой в Мадридской консерватории, объездил с коллективом Сарсуэллы как художественный руководитель хора и его главный дирижер весь мир. Руководил многочисленными хорами и необыкновенным хором мальчиков августинского монастыря Эскориал, в котором вот уже полтысячи лет (!) воспитываются наследники королевского трона.
К сожалению, нет слов для того, чтобы передать пение этих сорока ангелов под каменными древними сводами. Могу только сказать, что это одно из незабываемых музыкальных событий моей жизни.
Хор Политехнического института, основанный маэстро, завоевал многочисленные награды и призы, объездил все континенты, а летопись его существования за четверть века составила более 13 томов. Сам же маэстро Хосе был награжден золотой медалью этого учебного заведения, которая вручается профессорам за выдающиеся успехи в обучении студентов и научные достижения.
Есть чудеса на свете! Есть! Мы сидим с Хосе в деревушке рядом с Мадридом, она называется Маралсарсал (в переводе — ежевика), сидим за большим столом и разбираем чудом сохранившиеся в его архиве черновики обработок пропавшего сборника. Какое счастье снова быть рядом и работать вместе, отвлекаясь на воспоминания о том, как звучал в хоре тот или иной номер. Ведь часть из представленных в сборнике обработок была впервые исполнена их автором с ребятами хора Дворца пионеров более тридцати лет назад.
Неугомонный маэстро сегодня руководит четырьмя хорами, преподает, консультирует, участвует в жюри хоровых соревнований в разных странах мира, в том числе и в России, обожает свою Испанию и часами сидит за рулем, колеся по ее дорогам.
В его доме на стене несколько фотографий, где король с благодарностью после концерта на фоне зала или на приеме во дворце пожимает руку маэстро Хосе.
Он говорит мне, остановившись посреди деревенской улицы: «Знаешь, я так горжусь своей Испанией!» И смотрит вокруг так, будто сейчас поднимет руки — и зазвучат горы, окружающие нас в несколько рядов, как будто они стоят на хоровых подмостках.
Мы закончили нелегкий возврат в прошлое, чтобы вернуть настоящему и будущему эту работу. Хосе написал мне на титуле рукописи: «Мишенька! “Рукописи не горят”. Благодаря тебе появилась эта тетрадь — спасибо огромное. Хосе Фелипе». И дата: 4 апреля 2007 года. Теперь сборник в другом издательстве и ждет очереди на выход в свет.
Надеюсь, это случится.
Михаил САДОВСКИЙ, США